Сергей Есенин - Собрание сочинений в одной книге

Привет Жене, Рите, Берзиной и Вардину.

Доверяю заключить договор с Госиздатом на издание книжки моих стихов «Березовый ситец» Галине Артуровне Бениславской и получить причитающийся гонорар.

Я ждал. Ходил 2 раза. Вас и не бывало. Право, если я не очень нужен на вечере, то я на Николаевской, кабачок слева внизу.

1924.28.VI. Ленинград.

Милый Вася!

Тысячу приветов тебе и тысячу лучших пожеланий. Будь другом, милый! Устрой мне с этой вещью гонорар в 10 червонцев. В ней 90 строк.

О тебе я думаю все это время очень много. Был в Сестрорецке и уверен, что тебе понравится. С комнатой устроить очень легко и жить будет куда дешевле Москвы! Если ты еще не раздумал, то приезжай прямо ко мне. Я сейчас один во всей квартире.

Слышал я, что обо мне в Москве ходят слухи, будто бы я очень сильно разбился с лошади. Да! Я правда ушибся, но не очень, просто немного проехал носом. Сейчас уже все прошло. Живу тихо и скучно. Ах, если бы сюда твой Девкин переулок!

Крепко жму твою руку.

Любящий тебя

Привет Клычкову и Орешину.

Галя милая! Ничего не случилось, только так, немного катался на лошади и разбил нос.

У меня от этого съехал горб (полученный тоже при падении с лошади). Хотели и правили, но, вероятно, очень трудно. Вломилась внутрь боковая кость. Очень незаметно с виду, но дышать плохо. В субботу ложусь на операцию. 2 недели пролежу.

Так живу скучно, только работаю. Иногда выпиваем, но не всегда. Я очень сейчас занят. Работаю вовсю, как будто тороплюсь, чтоб поспеть. Рад очень, что Вам понравилось в селе. Ведь оно теперь не такое. Ужас как непохоже.

Целую Вас и люблю.

Милая Галя!

С носом вообще чепуха. Ничего делать не буду. Это больше раздуто от моей мнительности.

Дней через 6–7 я приезжаю в Москву. Еду в Рязань с Никитиным. Уж очень, дьявольски захотелось поудить рыбу.

Книга моя вышла. 1-й экземпляр надписан Вам и лежит у меня на столе. Привезу сам. У меня к Вам большая просьба. Вчера Приблудный уехал в Москву. Дело в том, что он довольно-таки стал мне в копеечку, пока жил здесь. Но хамству его не было предела. Он увез мои башмаки. Не простился, потому что получил деньги. При деньгах я узнал, что это за дрянной человек. Абсолютно точь-в-точь такой же, как с папиросой. Все это мне ужасно горько. Горько еще потому, что он треплет мое имя. Здесь он всем говорил, что я его выписал. Собирал у всех деньги на мою бедность и сшил себе костюм. Ха-ха-ха – с деньгами он устраиваться умеет. Поэтому я сказал ему, чтоб он заплатил мне за башмаки. Это было ведь почти лучшее, что я имел из обуви. Он удрал. Удрал подло и низко. Повидайте его и получите с него три червонца. Сам я больше с ним не знаком и не здороваюсь. Не верьте ни одному его слову. Это низкий и продажный человек. Получить же я хочу с него ради принципа – чтоб не дать сволочи облапошить себя.

Прощайте, милая, и писать не могу. Горько, обидно, хоть плачь.

Дорогая Анна Абрамовна! Приветствую Вас и целую Вашу руку.

У меня к Вам большая просьба.

Анна Абрамовна! Я думаю несколько дней задержаться еще в деревне, чтобы уладить постройку дома. Мне очень нужны деньги, а посему я посылаю к Вам с этим письмом Екатерину. Помогите ей получить деньги, которые выписаны мне на субботу. Доверенность ей я прилагаю к сему письму. Погода в деревне неважная. Удить из-за ветра невозможно, поэтому сижу в избе и дописываю поэму. Ночи у нас бывают чудные, лунные и, как ни странно, при близкой осени – безросые. Но все они проходят без любви, и мне остается вспоминать только прошлое.

А как Вы? Черкните мне пару слов до моего приезда, с Екатериной.

Буду рад и счастлив.

Еще раз целую Вашу руку.

Приветствую Вардина, Родионова, Флеровского и Березовского.

14/VIII.24.

Константиново.

Дорогой Ефим Яковлевич! Я помню, Вы в Ленинграде благосклонно обещали мне: распорядиться выслать причитающийся гонорар или аванс за мою поэму.

Час моего финансового падения настал, и я обращаюсь к Вам с велией просьбой выслать мне из тех 184 рублей, что найдете возможным.

При сем я попросил бы Вас передать Майскому, чтоб он обождал печатать поэму до моего приезда, так как я ее еще значительней переделал.

Адрес мой: Кузьминское почт. отд. Рязанской губ.

Рязанск. уез. село Константиново. Александру Никитичу Есенину.

Сей муж есть мой отец. Присылайте на него, потому что меня здесь плохо знают.

Привет Сварогу, Бескину и прочим.

Ионов, вероятно, отдыхает. Я слышал, что он проезжал через Москву. Если он приедет раньше меня, пожмите ему его лапу.

Бродскому также привет и низкий поклон.

Жду нетерпеливо телеграфа.

Уважающий Вас

Всякое заимствование чужого названия или чужого образа называется заимствованием открыто. То, что выдается за свое, называется в литературе плагиатом.

Я очень рад, что мы разошлись. Но где у вас задница, где голова, понять трудно. Неужели вы не додумались (когда я вас вообще за этот год игнорировал), что, не желая работать с вами, я уступлю вам, как дурак. То, что было названо не мной одним, а многими из нас.

Уберите с ваших дел общее название «Ассоциация Вольнодумцев», живите и богатейте, чтоб нам не встречаться и не ссориться.

Дана сия тов. Березовскому в том, что он, Есенин Сергей Александрович, получил за поэму «26» аванс в размере пятидесяти рублей.

Дорогой т. Бескин!

Я посылал письмо Белицкому и просил прислать мне денег из причитающейся мне суммы в 284 рубля, о которой мы условились с ним устно.

Книгу, по-моему, так выпускать не годится. Уж очень получается какая-то фронтовая брошюра. Посылаю для присоединения к ней балладу «26». О ней мы с Ионовым говорили уже. Потом лучше бы всего было соединить и последние мои стихи вместе с этой книгой. Это будет значительно и весче, чем в таком виде.

С дружеским к Вам приветом

Дорогая и милая Анна Абрамовна, мать и любимая (ради бога, чтобы отец не ревновал. Ах!).

Если б я Вам мог рассказать свое большое о нем!

Милая Анна Абрамовна, Вы ко мне были, как говорят, «черт-те что такое». Люблю я Вас до Дьявола, не верю Вам навеки еще больше.

Все это смешно, а особенно тогда, когда я навеки твоя.

Прошу Вас, ради бога, сообщите отцу (Вардину), что я оп’е’ть застрял на любовной ночи.

Клянусь Вам, маман, я у Миклашевской.

В случае изменения в журнале «Красная новь» линии Воронского уполномачиваю В. Казина присоединить мою подпись к подписям о выходе из состава сотрудников.

Милая, любимая Абрамовна!

Прости, прости.

Уезжаю – года на два.

Не ищи. Только помоги. Так нужно. Скажи Евдокимову (я его люблю) о сборнике.

Люблю тебя, люблю.

Прощай.

Дорогой Виктор Петрович!

Спасибо за записку. Желаю Вам скорейшего выздоровления. Еду с радостью в надеждах хорошо отдохнуть.

Жму ваши руки.

Галя, милая! Заходил. Оставил «Перевал». Больше пока книг нет. Будут завтра.